Татьяна Луганцева - Жизнь прошла мило [сборник]
— Почему?
— Ну, а как же может быть иначе? Больной с приступом заворота кишок после такой еды должен поступать именно туда. Не в гинекологию же ему отправляться. Я ошиблась, решив, что такая еда быстрее поднимет на ноги после болезни. От этих кушаний в неограниченном количестве, наоборот, на тот свет отправишься. А вот с нашей-то российской манной кашки и супчика, где из всего многообразия мясной промышленности только дохлая муха плавает, быстрее сбежишь домой. Быстрее поправишься.
Евгений улыбнулся:
— А в этой стране еще огромное количество людей страдают депрессией и по полгода лежат на больничных койках.
— Ну? Что я тебе говорила! Лень — общая национальная черта. В такой-то больнице чего не полежать? Курорт! Тут тебя и покормят, и все уберут, и полечат, и пожалеют… Страна добывает нефть, и государство доход от нефти тратит на граждан этой страны! Благодать! Я бы посылала норвежцев, страдающих депрессией, к нам. Пара человек припала к нефтяной трубе и может позволить себе депрессировать, а остальные… — покачала головой Яна, собираясь с мыслями. — На тебе, бабулька, семь тысяч рублей пенсии! Килограмм картошки — сто рублей, мяса — триста рублей, и гречка — за сто! И с этих денег еще за квартиру заплати… Что? Дорого тебе? Так иди, выбей себе субсидию, пройди по сотне организаций, собери справки! В конце концов, постой в переходе с жалобной песней! Не умеешь петь? Плохо, очень плохо! Так что некогда впадать в депрессию, у нас люди постоянно в тонусе. А хотите полежать в больнице? Хорошо! В общей палате, где один будет постоянно храпеть, второй ходить в туалет по десять раз за ночь, а третий, извините, стучать железной уткой по кафелю… Подумаешь, таракан пробежал и в туалете пахнет. А не хватает санитарок! Возьми да вымой! Чего у тебя болит? Так лекарств нет! Сходи да купи! Чего еще?! Врача давно не видел? Он тебя не лечит? А ты ему принес толстый конверт? Нет? И еще имеешь наглость спрашивать, почему он к тебе не приходит? А ты знаешь, какие маленькие зарплаты у врачей? Что? Хочешь уйти из больницы? А чего так? А-а, уже вылечился! То-то же! — Яна театрально откинулась на спинку стула.
Женя смотрел на нее с большим любопытством.
— А у тебя есть талант актрисы. Ты знаешь об этом? Только не думай, что я, режиссер, пытаюсь соблазнить тебя таким допотопным способом. Я на полном серьезе, если бы ты в свое время развивалась бы в этом направлении, то могло получиться.
— Мне об этом уже говорили, так что я тебя не буду ни в чем уличать. У меня мама — профессиональная актриса, это ее гены играют во мне. И с детства мне прочили театральную карьеру. Но вот веришь? Никогда не хотела быть актрисой. Дело собственного выбора.
— Я понимаю… Ты слишком самодостаточна, чтобы примерять другие образы, — прищурился Евгений. — Я пропал…
— В смысле?
— Яна, ты безумно мне нравишься. Ты такая интересная личность. Чем дальше, тем больше.
— Так, может, мне это…
— Что?
— Быстрее встретиться с Кларой и уехать? — уточнила она. — Чтобы ты восстановился быстрее, а не пропадал. — Она покосилась на Евгения, наматывая прядь на палец, что выдавало в ней приступ волнения.
— Почему не хочешь остаться со мной? — в лоб спросил он.
— Я не знаю тебя… достаточно хорошо.
— Так узнай. Я готов на любой контакт.
— Я уже поняла… Это-то и пугает! Но как же я объелась! Там еще был обезжиренный творожок, чтобы не потолстеть, с ягодами свежими: красная смородина, малина, черника и ежевика. Его, может, еще съесть? Вдруг и правда выгонят и не попробую больше? — с тоской спросила она у Евгения.
— Обезжиренный творожок для того, чтобы не потолстеть? — переспросил он у Яны. — И это говорит человек, съевший яичницу из трех яиц с беконом и томатами, салат «Цезарь», салат из свежих овощей, бутерброд с икрой, бутерброд с красной рыбой, круассан с шоколадом, блинчик с джемом и пирожное-суфле?
Яна даже моргать перестала.
— А тебе что? Жалко? Ты, оказывается, подсчитываешь, что я съела! Буржуй! «Нет, я хороший, я просто наблюдательный!» — передразнила она его.
— Яна, извини, у меня фотографическая память! Ешь сколько хочешь! — засмеялся он.
И она побежала к буфету. Вернулась Яна с тем самым творожком с ягодами, который хотела попробовать, и с солидной порцией картошки фри с кетчупом, да еще захватила фруктово-ягодный салат с сиропом.
— Безобразие! В больнице подают такую вредную еду! Жареный картофель! Ужас! Они бы еще включили в меню чипсы, кока-колу и кукурузу! Кстати, тут, может, и спиртное наливают?
— Не думаю. Это уже был бы перебор. Да в Норвегии с этим строго — сухой закон! И кстати, проблема нации — алкоголизм.
— Прелестно! Просто прелестно! Хотя — где депрессия, там же и алкоголизм… Конечно, они идут рука об руку! В этом нет никаких сомнений! То есть в больнице не выпьешь? Хорошо, что хоть так, а то уж я думала, что здесь, не спросясь у остального человечества, открыли рай на земле. Поэтому ты здесь живешь? — уточнила она, начиная класть в рот ягоды с творожка.
— Я живу во многих странах мира, в основном в Европе, конечно, — ответил Евгений.
— Понятно. И кто же тебя захотел грохнуть, человек мира? — задумалась она.
— Я не знаю, — честно ответил Женя.
— Слушай меня внимательно. Я помогу тебе разобраться, — сказала Цветкова, выбирая из творога только ягоды и отодвигая тарелку в сторону. — Преступления совершаются из-за денег и от зависти, ну еще от страсти…
— А ты в этом так хорошо разбираешься? — насмешливо посмотрел он на Яну.
— Достаточно! — отрезала Яна. — Ты, как я поняла, богат?
— Есть такое…
— Наследники? — начала она допрос.
— Ты серьезно? — удивился Женя.
— Я разве шучу? Если ты умрешь, кому достанутся твои деньги? Это ясно? Только не говори, что не думал еще об этом. Если не думал, то подумай сейчас. Пока не поздно, — зловеще добавила она.
— Да тут думать нечего… Все достанется моему брату, — ответил Евгений.
— И конечно, он никогда не пошел бы на такое? — заключила Яна, облизывая ложечку.
— Ты не поверишь, но у нас прекрасные отношения. И мой брат весьма самодостаточная личность и тоже не нищенствует, — ответил Евгений.
— Но он не такой богатый, как ты?
— Не такой, — вынужден был согласиться Женя. — Я человек публичный, и гонорары у меня соответствующие, а Владимир Сальме — доктор. Он широко известен в медицинских кругах, профессор, врач-гинеколог. У него частная медицинская клиника и несколько филиалов в Европе. Специализируется на лечении бесплодия, ЭКО — это «ребенок в пробирке». Владимир уже осчастливил множество семейных пар. И ты думаешь, что он решил убить родного брата? Мы с ним — двойняшки…
— Да к тому же в детстве ты стал донором костного мозга для него… Ты его спас! Я знаю эту историю, мне рассказала Клавдия Ивановна, — задумалась Яна.
— Да, так и было… Я рад, что смог помочь ему. Не представляю жизни без брата.
— Просто индийский фильм, — вздохнула Яна.
— Назови как хочешь, но придется поискать другого кандидата. Вова исключается. Если бы ему были нужны деньги, я отдал бы ему все до копейки, и он это знает, — постучал себя по карманам Евгений, явно в поисках пачки сигарет.
— Хорошо, — принялась за чернику Яна, поясняя: — Очень полезно для глаз. Есть ли у тебя дети?
— Насколько мне известно — нет.
— Вот это правильный ответ. «Насколько мне известно», — похвалила Яна. — Тут неувязочка одна вырисовывается. Только что ты хвастался, что у тебя было много женщин. Разве можно быть уверенным, что нет наследников?
— Если так рассуждать, то тогда все может быть. Но мне такие факты из моей биографии неизвестны, я же сейчас говорю о том, что знаю, — ответил Женя.
— Вот! А когда тебя отправят на тот свет, сразу же всплывут наследнички с подтверждением в виде генетической экспертизы, — самодовольно отметила Яна. — Принеси мне еще кофе!
Евгений подчинился, а когда вернулся, Яна продолжила:
— Ты успешный режиссер. Завистников у тебя должно быть море. Коллеги, друзья, знакомые?
— Я не знаю… Честно, не знаю. Никто же не подойдет и не скажет в лицо, что он мне завидует… Да еще до такой степени, чтобы убить! Это обычно тайна.
— Какие же вы, мужчины, бесчувственные! Вот мы, женщины, сразу же чувствуем, если нам завидуют. Первые признаки: «Ой, какая ты сегодня красивая! Ой, какое у тебя колечко!» А спину покрывает липкий пот от завистливого взгляда и неискренней улыбки. А вы, мужчины, ничего не видите и не чувствуете. Но зависть вам тоже не чужда. Любите ведь приобрести то крутые часы, то дорогую тачку… — Яна осеклась под удивленным взглядом Евгения, который совершенно искренне заявил:
— А я даже не думал об этом. У меня много дорогих вещей, конечно, и позволить я могу себе многое.
